Совершенно особое положение в промысловых культах обских угров занимал медведь; его считали лесным человеком. Почитание медведя известно у многих народов таежной полосы Северной Евразии и Северной Америки, но у хантов и манси оно приобрело необычайно сложные и выразительные формы. Подобно Мир-сусне-хуму, посреднику между средним, земным и верхним, небесным мирами, медведь в образе Старика священного города воспринимался как посредник между средним миром людей и нижним миром духов. Верили, что медведь обладает «вещим знанием», все слышит и понимает, в том числе и человеческую речь, и потому говорили о нем иносказательно, давали ему подставные имена, а на его шкуре, лапах и голове приносили клятву.

Собираясь идти охотиться на медведя, соблюдали меры предосторожности: окуривали охотничий инвентарь, оставшиеся в селении не шумели, не кричали, поддерживали чистоту и т.п. Добывали медведя обычно в берлоге, сначала разбудив его, предлагая выйти и стать гостем охотников. Вину за убийство зверя маскировали или переносили на посторонних, например, на ворон или «на стрелу русского». Убитого животного вытаскивали арканом, «раздевали», снимали шубу и доставляли в селение, где его встречали как дорогого почетного гостя.

Удачная охота завершалась ярким и красочным медвежьим праздником, напоминавшим хорошо разыгранную пьесу. Считалось, что на праздник собирались не только люди, но и духи-хранители «с семи углов земли, с семи углов вод». После заката солнца шкуру медведя вносили в общественный дом и размещали в почетном переднем углу. Голову укладывали на передние лапы и ставили перед ней угощение, жертвовали монеты, платки и т.п. Добывший медведя охотник вел праздник от его имени: он отрезал нос у зверя и прикреплял к своему лбу.

Главные праздничные ритуалы проводили ночью. Каждая ночь начиналась с песни, пробуждающей медведя, а завешалась его укладыванием «спать». В течение нескольких дней исполнялось до трехсот ритуальных песен и сцен. Пели песни от имени зайца, лисицы, кошки и других зверей. Особые песнопения отмечали приход на праздник Великих духов; устраивали также пляски. Медведь «гостил» 4-7 дней, столько и продолжался праздник. По его окончании душа медведя уходила на небо, и он, как верили, мог вновь возродиться на земле. Череп, а иногда и шкуру, хранили в священных амбарах. Иногда «по велению медведя» или по желанию хозяина из медвежьей головы делали чучело и почитали его как домашнего духа-покровителя.

Особенно торжественными были медвежьи праздники в селении Вежакоры на нижней Оби, где находился центра фратрии Пор у манси. В ХХ в. праздник заметно упростился.